Сегодня в украинский кинотеатральный прокат выходит фильм «Тенет», снятый культовым режиссёром Кристофером Ноланом. Это необычный шпионский детектив, в котором снова обыгрывается тема воздействия времени. Почему она не отпускает режиссёра и как проходили съёмки картины, Кристофер поделился в интервью для ITC.UA.
Начиная с фильма «Помни», многие из ваших фильмов касаются концепции времени в сюжете, и тоже самое можно сказать и о фильме «Тенет». Что такого есть во времени, что оно так долго удерживает ваш интерес?
Что ж, как я люблю говорить о времени, я всегда в нем жил, именно поэтому я им увлечен. И в своей работе я всегда ощущал интересную связь между процессом просмотра фильма и тем, как он работает, и упоминанием времени в фильме. Поэтому для меня наличие повествований, которые в каком-то роде исследуют связь между тем, как мы воспринимаем время каждый день и тем, как мы воспринимаем время в кинотеатре при просмотре фильма…это всегда казалось интересным местом для игры. И я думаю, для людей, которые следили за моей работой долгое время, начиная с фильма «Помни», «Тенет» в некотором роде станет апофеозом идей о времени, которые я исследовал. Я имею в виду, что есть определенный смысл, в котором история «Тенета» создает буквальную реальность истории – то, что я структурно или метафорично делал в предыдущих фильмах.
Разрешите мне перефразировать слова Эммы Томас, она сказала, что «Тенет» делает то же для шпионских фильмов, что и «Начало» для фильмов об ограблении. Можете рассказать о своей любви к жанру шпионских фильмов и о том, как «Тенет» должен перевести их на следующий уровень?
Я всегда любил проекты, в которых смешиваются жанры или в которых, в некотором смысле, можно бросить вызов жанрам. Я всегда хотел снять шпионский фильм, но я также знал, что мне будет неинтересно снимать шпионский фильм, наподобие тех, на которых я вырос. Чего я хотел, так это найти способ перезарядить их для аудитории – дать зрителю причины смотреть их по-новому. То же самое мы делали с жанром фильмов об ограблении, как в «Начале», где действие происходило в мире снов. Мы применяем условия жанра к набору разных идей.
С «Тенетом» мы пытаемся взять то, что мы знаем о шпионских фильмах, и использовать это как отправную точку. Мы хотим переместить зрителя в места, которые он никогда не видел ни в одном фильме, не говоря уже о жанре. И частично, я думаю, это одна из причин, по которой я всегда был вовлечен в идею охватить условности определенного жанра, а затем бросить им вызов… показать их по-новому. Вам нужно максимизировать вовлеченность зрителей таким способом: они приходят, ожидают увидеть определенный жанр, а вы это используете, продвигая историю вперед. Также вы можете использовать эти условности, чтобы погрузить аудиторию в некоторые научно-фантастические идеи, которые в ином случае могут быть слишком абстрактными, чтобы происходить в коротком промежутке времени.
У «Тенета» по-настоящему международный каст, включая американцев, британцев, французов, австралийцев, индийцев и т.д. Можете рассказать об этом ансамбле во главе с Джоном Дэвидом Вашингтоном?
Что касается кастинга фильма, то Джон Дэвид всегда должен был быть его центром. Это очень знаковое появление в центре сюжета в качестве Протагониста, и Джон Дэвид – это тот актер, с кем я очень давно хотел поработать, особенно после того, как увидел фильм Спайка Ли «Черный клановец». И начиная с этого момента, он должен был быть мощным центром очень интернационального состава.
Мы хотели, чтобы фильм преодолевал национальные барьеры. Этот фильм не об Америке как таковой, он о выживании всего человечества. Я хотел, чтобы ставки были очевидными, и очевидными в масштабах национальностей. Привлечение такого разнообразного состава необходимо было для того, чтобы показать, что угроза может быть угрозой для всего мира.
Поэтому начиная с Роберта Паттинсона, который играет британца, Кеннета Брана, играющего русского, до Элизабет Дебики, которая играет британку и Димпл Кападия, играющей индианку… Мы на самом деле старались привлечь множество национальностей в фильм. Таким образом, путешествуя по миру, снимая фильм, и по мере того, как история движется вокруг света, вы постоянно напоминаете зрителю о величине ставок – что это угроза, касающаяся всего мира.
Вы были первопроходцем в использовании IMAX-камер для художественных фильмов, и их использование стремительно растет с каждым следующим фильмом. Можете рассказать о том, как IMAX и 70-мм пленка меняет кинотеатральный опыт для зрителей?
Я люблю снимать камерами IMAX, потому что у них самое высокое разрешение и формат, создающий эффект присутствия. Они более четкие и передают больше деталей. Это можно увидеть на IMAX-экране, это невероятный способ для просмотра фильмов.
Дополнительная четкость изображения и информация, содержащаяся в кадре, повышают иммерсивное качество фильма, эффект погружения. Будь то боевые или интимные сцены, мы стараемся создать фильм, который разрушит барьеры между зрителем и материалом, который он смотрит. Мы на самом деле хотим, чтобы зритель почувствовал внутреннее возбуждение. Мы хотим, чтобы он почувствовал себя частью действия. Но дополнительная четкость и точность изображения очень-очень важны.
Получилось ли у вас ознакомиться с каждой страной, где происходили съемки, начиная с Эстонии?
В Эстонии мы замечательно провели время. Мы были там несколько месяцев, и смогли использовать локации, которые до этого никогда не появлялись в голливудских фильмах. В Таллине необыкновенная архитектура, отличные места для съемок. Там мы смогли закрыть очень большой отрезок шоссе на долгий период времени. Горхолл, который в фильме изображен как опера в Украине, это объект советской архитектуры – на самом деле восхитительное здание, очень кинематографически вдохновляющее.
Что вы можете дополнить о съемках в Индии и в Италии, на Амальфитанском побережье?
Каждый раз, когда я еду в Индию, я поражаюсь тому, насколько это место визуально. Я снимал пару дней в Джодхпуре для фильма «Темный рыцарь: Возрождение легенды» и всегда хотел вернуться и снять более существенные сцены, и у меня появилась такая возможность с «Тенетом».
Мы снимали в Мумбаи, который является самым необычным городом в мире по части архитектуры, необыкновенных людей и изобилия жизни на улицах. Это очень выдающееся место с необычной историей, поэтому оно показалось очень интересным местом, куда можно перенести зрителя. И там очень любят кино и очень развита киноиндустрия, поэтому было очень весело сотрудничать с местными командами и учиться тому, как они создают фильмы, а также взаимодействовать с ними в осуществлении некоторых выдающихся вещей, например, самых первых аэросъемок Мумбаи в кино. Есть несколько интересных моментов, которые нам удалось заснять, причем сьемки проходили недолго и в непростых условиях, потому что пришлись на сезон мусонов, поэтому, когда шел дождь, он был очень сильным. Но это одно из самых необычных и атмосферных мест, в котором только можно оказаться.
Я был в Равелло на побережье Амальфи несколько лет назад и задавался вопросом, почему его нечасто снимали в кино. Оно очень зрелищное, вы наводите камеру куда-угодно – и получаете самые исключительные виды. Там есть уникальное сочетание необычайной красоты природы и красоты, созданной человеком – эти города и то, как они расположены у моря. Это место казалось наиболее экзотической локацией для шпионского фильма, и это то, что я планировал на протяжении нескольких лет. Логистически это было сложно – много действий происходит на лодках, а также в это время года там было очень людно – но у нас были хорошие партнеры, прекрасные местные команды, и время, которое мы провели там, было очень особенным.
Что вы можете рассказать о сложной сцене с гонками на катамаранах F50, которая снималась в Саутгемптоне, Великобритания?
Да, мы снимали на F50, которые поднимаются с воды. Место действия сцены происходит на Амальфи, но команда гонщиков путешествует по всему миру, поэтому нам пришлось поймать их там, где было возможно. И в конце концов, мы поймали их в Саутгемптоне у Острова Уайт, месте, где по иронии судьбы, я их впервые увидел: во время аэросъемок «Дюнкерка» я летел над их лодками и был поражен тем, как они выглядели с воздуха, и запомнил это, как что-то, что бы я хотел задействовать в фильме. Я никогда не мог подумать, что мы будем их снимать в том же месте, где я их впервые увидел, но вот так получилось. И получилось очень хорошо, я думаю, что переходы между локациями выглядят плавно.
Мы также сняли несколько сцен в Лондоне. Всегда хорошо быть в Лондоне и получить немного его атмосферы. Много раз в моей карьере я снимал Лондон в качестве других мест. И было приятно снимать его в качестве Лондона, потому что этот город очень визуален. Я думаю, что это первый раз за много лет, что я имел возможность поставить камеру на улице Лондона и снимать его, как есть.
Какие сцены фильма вы бы назвали самыми сложными и где их удалось снять?
В Штатах мы смогли снять наиболее логистически сложные сцены, потому что сцена с крушением Боинга 747 происходит в Осло, а сцены в Сибири мы смогли снять в Калифорнийской пустыне. Я думаю, что команде и лос-анжелесским строениям нет равных, и это прекрасное место для съемки больших сложных сцен. И это были именно те большие, сложные сцены, но в реальности, везде, где мы снимали, мы проворачивали в равной степени сложные трюки, но это был один из моментов, которым мы были очень довольны в плане сбалансированности фильма. Везде, где мы были, мы старались бросить себе вызов, чтобы сделать что-то, чего никогда раньше не делали, и чего никогда не видел зритель.
Мы также поехали в Осло, чтобы снять несколько по-настоящему ключевых локаций. Сьемки на крыше оперы, которая является выдающемся объектом архитектуры, предоставляет прекрасный вид на город и некоторые наиболее современные архитектурные объекты в Осло. Это очень красивый город с фантастическими людьми. Было здорово иметь возможность туда поехать и немного поснимать для фильма.
Чтобы снять сложную сцену с ветряной фермой мы отправились в Данию, на ферме, которую я заприметил, летя в Германию несколько лет назад, и записал себе, где она находилась. Мы искали ветряную ферму по всему миру, чтобы увидеть, куда нам было легче добраться, и это оказалась та первая ветряная ферма, которую я увидел и где я хотел разместить несколько важных моментов в истории. В фильме они стали знаковыми, и снимать в Дании было прекрасно. С нами было много профессионалов. Мы чувствовали себя очень безопасно и под присмотром, а также имели доступ ко многим важным строениям.
За камерой у вас было несколько давних партнеров, а также несколько новых. Расскажите о ком-то из них?
В каждом проекте существует баланс между пересмотром отношений, которые вы строили от фильма к фильму. В случае с оператором-постановщиком Хойте Ван Хойтема, это третий фильм, который мы сделали вместе, и мы смогли продвинуть свое сотрудничество в очень интересное русло, на следующий уровень, это было очень волнующе. Нейтан Кроули – это художник-постановщик, с которым я работаю уже много лет, и к каждому проекту он подходит по-новому, чтобы изучить все с нуля, не останавливаясь на достигнутом, то же было и с «Тенетом». Работать с Людвигом Йоранссоном в первый раз было очень здорово. С того момента, когда я его впервые увидел, до начала съемок, я чувствовал очень сильную креативную связь. Он работал над партитурой очень долго, совершенствуя ее, пока мы снимали фильм и совершенствовали его вместе. Это было очень захватывающее сотрудничество, и одно из тех, в котором связь между изображением и музыкой была очень тесной, контролируемой и по-настоящему уникальной. Связь между музыкой и сюжетом, как по мне, очень необычна. Я думаю, что зрители готовы для такого угощения.