Теория Большого взрыва — самое убедительное и популярное предположение о происхождении Вселенной, но это вовсе не значит, что она верна. Джеймс Пиблс, разделивший Нобелевскую премию по физике этого года с первооткрывателями экзопланет Мишелем Майором и Дидье Кело, становится ворчливым занудой, когда дело доходит до теорий ранней Вселенной. Он утверждает, что события, которые сегодня принято называть «Большим взрывом», до сих пор доподлинно не изучены, и он был бы очень признателен коллегам, если бы они перестали называть их этим «взрывным» словосочетанием, пишет Phys.org.
На состоявшемся на этой неделе мероприятии в посольстве Швеции в США 84-летний физик-теоретик заявил:
«Первое, что следует понимать о моей области исследований, — то, что употреблять термин „Большого взрыва“, когда речь заходит о зарождении Вселенной, не совсем корректно, поскольку он указывает на событие, которого могло не быть. Четких, конкретных доказательств того, что когда-то Вселенная взорвалась, на самом деле ни у кого нет».
Ученый, который с 60-х годов прошлого века занимается исследованием реликтового излучения и многое внес в наше понимание о ранней истории Вселенной, отмечает, что, несмотря на наши знания о ее раннем развитии, мы по-прежнему ничего не знаем о ее «началах» и даже не можем сказать, были ли эти «начала».
«Жаль, что люди так уверенно говорят о процессе ее зарождения, когда в действительности у нас нет какого-либо фактажа в этом отношении. Мы располагаем теориями, но они не являются доказанными», — подчеркивает космолог.
При этом у нобелевского лауреата нет своей, более предпочтительной теории. Он не берется гадать, что именно могло произойти вместо Большого взрыва, а просто полагает, что заполнять пробелы в знаниях терминами, которые лишь кажутся фактами, — плохая стратегия. Это касается всех областей, в которых у нас попросту не хватает экспериментальных данных, чтобы вывести научное заключение.
«У нас есть отличная теория эволюции веществ во Вселенной. В ее основе лежит хорошо изученный и неоднократно экспериментально проверенный процесс нуклеосинтеза, который привел к появлению гелия и других химических элементов во времена, когда Вселенная была очень горячей и плотной, — отмечает Пиблс. — Эта теория получила признание, поскольку она располагает доказательствами и ее можно проверить экспериментально, в отличие от таинственного зарождения Вселенной».
Правда в том, говорит ученый, что теория Большого взрыва принята космологами лишь потому, что она самая логичная. Но не имея того, что можно было бы проверить в ходе экспериментов, мы не можем быть в ней уверены.
«Я не имею ничего против теорий, — говорит физик, — но, с моей точки зрения, их следует воспринимать всерьез лишь после прохождения строгой научной проверки. Каждый из нас может выдвинуть теорию, и она может не иметь ничего общего с реальностью. Лишь после экспериментального подтверждения мы можем с уверенностью сказать, что данная теория соответствует действительности.
В случае с зарождением Вселенной у нас попросту нет экспериментальных данных, чтобы говорить о достоверности какой-либо из теорий».
Эту же мысль космолог повторил, когда его попросили прокомментировать инфляционную модель Вселенной.
«Это прекрасная теория, — признает Пиблс. — Многие думают, что она так прекрасна, потому что правдива. Но доказательств, опять же, крайне мало…».
На вопрос, какой термин, по мнению космолога, следует в таком случае употреблять, Пиблс ответил, что он уже давно «сдался» и сегодня сам использует словосочетание «Большой взрыв», хотя оно ему категорическим не нравится:
«На протяжении многих лет некоторые из нас пытались убедить научное сообщество в необходимости найти новый термин. Но Большой взрыв укоренился в культуре. Так что в конечном итоге я сдался».
Источник: hightech.plus