В новом фильме Ларса фон Триера есть сцены с насилием над детьми, женщинами и животными. Когда «Дом, который построил Джек» презентовали на Каннском кинофестивале, зал с возмущением покинуло около ста человек. Это действительно очень спорная и жестокая картина, но если попытаться ее понять, откроется исповедь гениального режиссера. Поэтому не удивительно, что оставшиеся зрители в Каннах по окончании фильма хлопали Триеру стоя.

«Дом, который построил Джек» показывает эпизоды из жизни инженера с обсессивно-компульсивным расстройством, происходящие в 1970-1980-е годы. Джек одержим мечтой соорудить идеальный дом, параллельно с этим он занимается еще одним делом, которое с головой увлекает его. Убийствами. Так он становится серийным преступником, который нарекает себя «мистер утонченность». Джек видит в смерти красоту, она для него важна так же, как и великие произведения искусства.

Фильм стал возвращением датского режиссера Ларса фон Триера на Каннский кинофестиваль, откуда его изгнали на целых семь лет. Причиной тому были неосторожные слова Триера на пресс-конференции фестиваля в 2011 году, где он в шутку назвал себя нацистом и сказал, что понимает Гитлера, хотя тот сделал много плохих вещей. За этими высказываниями скрывается семейная история Ларса фон Триера, который в зрелом возрасте узнал, что его биологический отец – человек не с еврейскими, как он думал, а с немецкими корнями. Своеобразный юмор Триера руководство Каннского кинофестиваля не оценило и в наказание сделало его персоной нон грата. Смягчить вердикт не помогли ни извинения режиссера, ни хвалебные рецензии на его фильмы, ни выступления актеров, работавших с ним, которые акцентировали внимание на депрессии Ларса фон Триера.

После инцидента в Каннах Триер не ушел из кинематографа, он выпустил эротическую драму «Нимфоманка», которую без препятствий показали на Венецианском кинофестивале. Но кинокритики, безусловно, ждали его возвращения в Канны. И в 2018 году, несмотря на былой скандал, режиссер остался верным себе – в сценарии нового фильма Триер даже не собирался идти на уступки. Он вновь шокировал зрителей и запустил волну дискуссий, где есть место и для полюбившейся ему немецкой темы.

Кроется ли красота в разрушении и стоит ли оценивать произведение вместе с его творцом? Об этом в контексте фильма «Дом, который построил Джек» придется размышлять вместе с главным героем. И чем дольше будет говорить Джек, тем больше будет проявляться Ларс фон Триер. Он постепенно погрузит зрителя в монолог о классической живописи и архитектуре. Но сперва, используя свой коронный прием разделения истории на главы, режиссер намеренно выбросит на поверхность самое нелицеприятное и кровавое действо. Пройдя это, он дарует вознаграждение, пытаясь разобраться в мотивах аморальности.

Джек рассматривает картины Уильяма Блейка, говорит о наследии Альберта Шпеера (личного архитектора Адольфа Гитлера), рассказывает любопытную историю о Гете и делает отсылку к произведению Данте, намекая, что сюжет «Божественной комедии» станет ключевым в финале фильма. Ларс фон Триер устами Джека восхищается бомбардировщиком времен Второй мировой войны под названием Stuka, который был оснащен жуткой сиреной. Восхищение изобретением, но не его использованием, – в этом тонкая грань, которой наслаждается режиссер.

В одном из последних интервью Триер сказал, что он выступает против любой цензуры: «Если вы можете подумать о чем-то, то вы сможете и показать это». Режиссер намеренно играет со зрителем, демонстрируя моменты, где поведение Джека со своими жертвами провоцирует на смех. Стоит только улыбнуться, и вас тут же можно обвинить в безнравственности. Да и оставшись в зале, зритель становится участником происходящего и проникает в мысли убийцы, где стираются любые границы.

В «Доме, который построил Джек» Триер без смущения показывает то, что другие предпочитают скрывать. Например, свои диагнозы и пороки, их режиссер пишет на табличках, которые Джек вне сюжета демонстрирует на камеру. Это один из самых интересных приемов фильма, указывающий на частичную автобиографичность. Как и отрывки из предыдущих лент Ларса фон Триера, мелькающие на фоне монолога главного героя.

К слову о герое, Джека в фильме сыграл американский актер Мэтт Диллон. Мимика, движения и голос Мэтта (к сожалению, его в дубляже слышно не будет) идеально подходят психопату, помешанному на порядке. Диллон настолько великолепно справляется со стадиями сумасшествия персонажа, что о существовании актера совершенно забываешь, на экране есть только Джек.

Важную роль собеседника Джека в ленте доверили швейцарскому актеру Бруно Ганцу, получившему мировую известность благодаря игре в драме «Бункер». Актриса Ума Турман появляется в фильме на короткий период, успев стать стартовой точкой истории. Намного больше экранных минут у Райли Кио, это время будет щекотать нервы и запомнится одним из самых жестоких эпизодов.

Помимо актеров, важную роль в фильме сыграли два музыкальных произведения. Первым стала ритмичная песня Дэвида Боуи «Fame», она звучит в моменты, когда Джек уверен в своих силах и действиях. И вторая – партита Баха в исполнении канадского пианиста Гленна Гульда, ее слышно, когда «мистер утонченность» заводит разговор об искусстве. Гульда, которого мы видим на черно-белых кадрах, считали гениальным исполнителем, которому прощали большие странности. Вероятно, именно таким человеком видит себя Джек.

Ларс фон Триер создал многогранный фильм, которому хочется аплодировать. При этом во время просмотра «Дома, который построил Джек» нормально отводить глаза в сторону, как и уходить из зала, если увиденное кажется недопустимым. Нормально возмущаться, как и восхищаться режиссером. Но ни в коем случае не стоит делать вывод о картине, исходя только из ее первой половины.

LG рекомендует:

[hl id=10910224] [hl id=10910163] [hl id=11204636] [hl id=11062302]